🌘 Женщина в зеркале
Было 36 градусов жары. Окна приоткрыты, солнце слепит с приборной панели. Я убавила музыку и спросила, не хочет ли она воды. Молчание.
Моя дочь просто смотрела в окно. Пот скапливался над верхней губой, рот был чуть приоткрыт. Потом она прошептала:
— Женщина на дереве сказала мне не возвращаться домой.
Я взглянула в зеркало заднего вида.
— Какая женщина, малышка?
Она моргнула медленно.
— Та, что за стеклом.
Я повернулась к ней.
— За каким стеклом?
— В твоей ванной.
Моё сердце вздрогнуло. Мы вышли из дома меньше часа назад. Она молча раскрашивала картинки, пока я собирала ей сумку. В ванной только одно зеркало — над раковиной, напротив окна, выходящего на лес.
Она начала теребить платье, скручивая его в узлы.
— Она сказала, что ты больше не мама. Она сказала, что ты просто носишь её.
Я рассмеялась. Слишком громко. Попыталась сделать вид, что это игра.
— Ты сама её придумала, глупышка?
Но у неё задрожала губа.
— Она сказала, что ты не поверишь. Она сказала, что докажет, когда солнце сядет.
У меня пересохло в горле.
Никогда раньше она не говорила такого. Никогда не упоминала то зеркало.
И тут я вспомнила — на прошлой неделе соседская собака лаяла без остановки именно с той стороны дома. Я тогда подумала, что это енот.
Я потянулась к зажиганию.
И тут я увидела это.
След. На внутренней стороне заднего стекла.
Отпечаток руки. Слишком большой, чтобы принадлежать ей.
Я смотрела дольше, чем стоило бы. В размере было что-то неестественное — не просто большой, а вытянутый, как будто пальцы скользнули по стеклу. Меня стошнило внутри.
Я вышла из машины, стараясь не показать тревогу. Обошла сзади и стерла след своей рубашкой. Осталась тусклая маслянистая полоска. Это точно не от нас.
Я снова села в машину, сердце бешено колотилось. Моя дочь даже не пошевелилась.
— Ты в порядке, зайка? — голос у меня был натянутый.
Она посмотрела на меня:
— Ей не нравится, когда на неё смотрят при свете дня.
Всё. Больше никаких вопросов.
Я включила передачу и поехала. Мы не возвращались домой. Пока что. Я сказала себе, что поедем к моей сестре на другой конец города. У неё была гостевая комната и замки на каждой двери.
Но ощущение, что что-то уже поехало с нами, не покидало.
Когда мы приехали к сестре, я сказала, что дома отключили электричество, и нам нужно переночевать пару ночей. Она не стала расспрашивать — привыкла к моим внезапным паникам после развода.
Я устроила дочку на диване с одеялом и мультиками. Она была тихая, крепко прижимала к себе свою плюшевую лягушку, больше смотрела в пустоту, чем в экран.
Позже ночью, когда все уснули, я пошла в ванную умыться. Стояла перед зеркалом над раковиной, как будто вызывая его на бой.
Ничего. Ни вспышек, ни женщин.
Я тихо засмеялась над собой. Наверное, просто детская фантазия.
И тогда я увидела это.
Не в зеркале. А в отражении коридора за моей спиной.
Тень. Быстрая, сгорбленная. Слишком быстрая, чтобы быть кем-то из нас.
Я резко обернулась. Пусто.
Этой ночью я не спала.
Утром моя дочь уже бодрствовала. Сидела прямо, бледная, с широко раскрытыми глазами.
— Она говорит, у тебя есть время до ночи.
Это всё, что она сказала, прежде чем вернуться к своей каше.
Я отвезла её в парк, просто чтобы выбраться из дома. Мы кормили уток, качались на качелях, делали вид, что всё в порядке. Но я чувствовала на себе взгляды. Даже другие родители как будто чувствовали что-то неладное.
Я позвонила подруге — Саманте, она преподавала в детском саду и разбиралась в детской психологии. Я рассказала всё, как рассказывают сон — осторожно, с долей смущения.
Она слушала, не перебивая.
Потом спросила:
— Твоя дочь пережила недавно что-то травматичное? То, что она могла не осознать?
— Она видела, как я плакала в ванной пару недель назад, — призналась я. — Я думала, она спала.
— И это то же самое зеркало, о котором она говорит?
Я кивнула, хоть она и не могла меня видеть.
— Это может быть проекцией, — сказала Саманта. — Дети иногда наделяют форму тем эмоциям, которые не понимают. Зеркала символичны — отражают те части нас, которые мы не хотим видеть.
Всё это звучало разумно. Но не объясняло отпечаток руки. И взгляд моей дочери, как будто я для неё — не мама.
Я поблагодарила её, повесила трубку и снова попыталась поговорить с дочкой.
Теперь она рисовала дерево. Огромное, с ветвями, как когти. Под ним стояла женщина с длинными чёрными волосами, руки подняты к небу.
— Что она делает? — спросила я.
— Ждёт, — ответила она. — Ей не нравится, когда про неё забывают.
И тут что-то щёлкнуло.
Я вспомнила сказку бабушки — ту самую, что она рассказывала мне в детстве. Про женщину, что жила в лесу. Не ведьма. Не призрак. Просто… наблюдатель. Бабушка говорила: если когда-нибудь увидишь её в зеркале — нужно назвать её имя. Иначе она решит, что ты притворяешься, будто её не существует.
Я не вспоминала эту историю десятилетиями.
Я пошла за сумкой и достала старый фотоальбом, который случайно взяла с собой. Моя дочь пролистала его и остановилась на одной чёрно-белой фотографии, которую я едва помнила.
— Это она, — прошептала она.
Это была моя прабабушка. Я никогда её не знала. Она умерла молодой — говорили, из-за психического заболевания. Но на фото её глаза были острыми. Смотрящими. Как будто она знала что-то, чего не знали другие.
В тот день я начала копаться. Позвонила маме. Она занервничала, как только я упомянула лес за домом.
— Я всегда собиралась срубить то дерево, — пробормотала она.
— Какое дерево?
— Старую ясень. За окном ванной. Там она и сидела, твоя прабабка. Часами.
Мама рассказала, как однажды застала свою мать, разговаривающую с кем-то в зеркале. Та говорила:
— Я ещё не она. Позволь мне остаться собой.
Я спросила, помнит ли она что-то ещё.
Она замялась. Потом сказала:
— Когда я была в возрасте твоей дочери, я молчала шесть дней. Всё рисовала ту же женщину. Волосы, как водоросли. Рот зашит.
Я посмотрела на свою дочь, которая теперь шептала что-то своей лягушке.
— Нам надо уезжать, — сказала я ей.
Но она покачала головой:
— Она уже знает, куда ты поедешь. Она не привязана к месту.
Этой ночью я заперла дверь спальни и рассыпала соль по подоконникам, как делала бабушка. Не верила, что это сработает, но стало хоть чуть-чуть легче.
Я велела дочке спать у меня на руках.
Когда я наконец заснула, мне приснилось дерево. Оно стало гигантским, касалось облаков. Женщина стояла под ним, держа в руках зеркало. Она подняла его и показала мне отражение — но это была не я. Это была она. И она улыбалась.
Я проснулась с криком.
Дочери не было.
Я бросилась по дому, сердце в горле. Нашла её у входной двери. Она просто стояла.
— Она сказала, доказательство — сейчас.
Я вцепилась в неё, рыдая.
И тут мигнули коридорные лампы.
Все зеркала в доме разбились одновременно.
На следующее утро мы уехали. Пересекли штат, поехали к дяде в Девоншир. У него коттедж на склоне, километры без единого дерева.
Пробыли там три недели.
Никаких шёпотов. Никаких следов. Моя дочь снова начала смеяться.
Но однажды ночью она тихо спросила:
— Если она уже однажды тебя надела… как мы знаем, что она тебя сняла?
Этот вопрос не давал мне покоя.
Я начала терапию. Копалась в старых дневниках, письмах, фото. Нашла запись в дневнике мамы от 1978 года:
«Женщина в зеркале пыталась забрать меня сегодня. Я сделала вид, что забыла её имя, и она закричала.»
Я сожгла ту страницу.
Мы вернулись домой — но только после того, как срубили ясень. Я пригласила духовного консультанта, хоть и не верующая. Она сказала: иногда духи остаются, потому что их никто не видел. Всё, чего они хотят — быть признанными, не забытыми.
Она также сказала, что у моей дочери — дар. Она видит то, чего не видят другие.
С тех пор в доме нет зеркал. Только фотографии. Окна. Отражения в ложках.
И когда моя дочь смеётся теперь, её смех звучит легче.
На днях, играя в саду, она вдруг замерла и прошептала:
— Она ушла.
— Ты уверена? — спросила я.
Она кивнула.
— Она нашла кого-то другого.
Меня пробрал холод. Но я отпустила. Потому что знала — всё кончено. Пока что.
Урок? Иногда то, чего мы боимся — это отголоски забытой боли. Нашей — или тех, кто был до нас. И притворство, будто чего-то не существует, не избавляет от этого. Иногда, чтобы исцелиться, нужно посмотреть в темноту… и назвать её по имени.
Ты когда-нибудь чувствовал, что кто-то смотрит из угла зеркала
🔁 Поделись этой историей, если у тебя пробежал мороз по коже. Пусть каждый сам решит, где граница между реальностью и чем-то иным.
